Ловушка для холостяка - Страница 43

Мерил смотрела ему вслед, словно гипнотизируя взглядом, пока он не скрылся за поворотом. Потом внезапно осознала, что у этой почти театральной сценки был невольный зритель… Она услышала какой-то сдавленный звук и обернулась. Энтони давился беззвучным смехом.

— А у тебя настоящий талант к укрощению мужчин, — пробормотал он сквозь смех.

— Только одноклассников, — прыснула Мерил.

Ни она, ни он не заметили, что все формальности в обращении больше не имеют значения.

— Ты была как королева, — покачал головой Энтони. — И на меня тоже произвела впечатление.

Мерил внезапно ощутила непреодолимое желание внимательно изучить плитку на полу. Агрессия, которую она испытывала по отношению к Крису, заставила ее на мгновение позабыть об Энтони. Но сейчас смятение Мерил возрастало с каждой секундой. Как она посмотрит на него, что скажет, после того, что произошло здесь? Девушка с усилием подняла глаза от узорчатой плитки. В глубине души она рассчитывала на то, что Энтони поможет ей расставить все по местам. Он поправит волосы, сотрет кровь с губы и снова станет прежним мистером Галлахером, с которым так приятно работать!

Но когда глаза их встретились, Мерил с замиранием сердца поняла, что возврата к прошлому быть не может. Даже когда Энтони вновь наденет свой любимый темно-синий костюм и сделает идеальную прическу, когда заживет его губа и исчезнет со щеки кровоподтек, его глаза прежними не станут. И она сама не станет прежней. Она не знала, что изменило их — сегодняшняя вечеринка, нелепая ссора с Крисом или же этому давно было суждено случиться. Мерил не сомневалась лишь в одном — теперь они навеки обречены испытывать смущение, оставаясь наедине.

Повисла неловкая пауза. Правильнее всего было бы извиниться перед Громмитом, размышляла про себя Мерил, и отвезти Энтони домой. Нужно приложить лед к синяку, смазать кремом губу. Она точно знала, что делать, но не находила в себе сил. Она больше не сможет быть для Энтони идеальной помощницей, после того, как танцевала с ним, чувствовала тепло его рук…

Она будет заваривать ему чай и представлять, как его губы дотрагиваются до края чашки… Будет приносить ему почту и украдкой наблюдать, как он хмурится, читая новости, или ерошит волосы. Будет докладывать об очередной хорошенькой посетительнице и корчиться от ревности, пока он будет обсуждать с ней дела за закрытой дверью… Секретарша, как кошка влюбленная в своего шефа, — какой банальный сюжет! Она завтра же переведется в другой отдел, как бы горько ей ни было. Если сейчас ничего не предпринять, потом будет слишком поздно.

— Мне нужно вернуться в зал, — сухо сказала она, избегая взгляда Энтони. — Пожалуй, вам лучше не показываться. Я все объясню мистеру Громмиту. Что-нибудь придумаю. А вы поезжайте домой и займитесь своим лицом…

Подчеркнутая деловитость Мерил совершенно не задела Энтони. Более того, он даже не слушал ее. Он размышлял и до дрожи в коленях боялся поверить в то, что подсказывал ему разум. Лэнгтон прав — они как первобытные люди схватились из-за женщины. Лэнгтон первым покинул поле боя. Он капитулировал, открыто признал свое поражение. Мерил во всеуслышание объявила, что не желает иметь с ним ничего общего. Значит, он, Энтони, победил и приз достается ему…

Ах, если бы на улице действительно был каменный век! В те благословенные времена победитель обязательно получал женщину. Сейчас вполне может быть, что Мерил нет дела ни до одного, ни до другого поклонника. Осталась она рядом с ним только потому, что считает своим долгом позаботиться о нем. А на самом деле она искренне недоумевает про себя, какая муха вдруг укусила ее начальника…

Черт бы побрал их дружбу! Как признаться в любви женщине, которая семь лет была рядом с ним? Слишком поздно лезть к ней с признаниями. Она любит свою работу, а из-за его глупости будет вынуждена уволиться… Нет, он не может допустить этого. Он обязан позаботиться о ней, раз она дорога ему, даже если видеть ее каждый день и молчать будет невыносимой мукой.

— Вы правы, Мерил, — произнес Энтони как можно спокойнее. — Скажите Громмиту, что я плохо себя чувствую.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как исказилось лицо Мерил. Всего лишь на секунду она стала похожа на маленькую обиженную девочку, испытавшую горькое разочарование. Но и этой секунды хватило, чтобы Энтони внезапно осенило, что женщины не всегда говорят то, что у них на сердце. И что, если сейчас он ничего не предпримет, он будет всю жизнь об этом жалеть. А ведь всем известно, что намного лучше сделать что-либо и потом получить отказ, чем сожалеть о том, что упустил возможность.

По крайней мере, я буду уверен, что сделал все, что мог, подумал Энтони и, шагнув к Мерил, сжал ее в объятиях.

Прежде чем девушка успела опомниться, Энтони уже целовал ее губы. Если бы у него было время, он бы обязательно удивился своим уверенным движениям. Никогда раньше он не целовал женщину таким стремительным наскоком, в то же время сомневаясь в ее желаниях и чувствах. Подсознательно он ожидал чего угодно — негодования, пощечины, вроде той, которой Мерил наградила Криса, ярости, но даже это не остановило его. А когда он прикоснулся к губам Мерил, ощутил их податливость и мягкость, все сомнения разом оставили его. Он — мужчина, она — женщина, и только это имеет значение… И какая разница, что ему понадобилось целых семь лет, чтобы осознать такой простой факт!

Когда Энтони внезапно обнял ее, Мерил едва устояла на ногах. О таком она не мечтала и такого не ждала. Этого не может быть, потому что Энтони в нее не влюблен. Потому что они давно знают друг друга. Потому что в любом случае он никогда не осмелится прикоснуться к ней.